Вот как вспоминал о тех горьких днях заведующий земельным отделом уисполкома Никандр Иванович Бравин: “С 27 июня началась ежедневная бомбежка ж.-д. станции и города.
 |
Пакленков Ника, директор Гавровской школы, политрук роты Рабочей гвардии в 1940-41 годах. |
Уездный комитет партии и уисполком приняли решение — рекомендовать трудящимся города, у кого есть семья, эвакуировать их за пределы города и разместить в ближайших от города хуторах в сельской местности…» 28 июня через контрольно-пропускной пункт на Двинском шоссе началась эвакуация населения из уездов Латвии.
Вся тяжесть работы на участке линии заграждения на этом направлении пала на 9-ю комендатуру в д. Рубилово (комендант капитан Ситенков). Пограничная комендатура из своего личного состава выделила истребительную группу в 20 человек при двух пулеметах для борьбы с десантами противника. Истребительная группа капитана Ситенкова на территории прикордона Вышгородок задержала 13 человек диверсионной группы противника. В задержании десанта принимали участие и показали свое бесстрашие в бою капитан Ситенков, ефрейтор Черяпкин, сержант Петрашевский, красноармейцы: Суббота, Строков, Максимов и Лепеха.
В городах и селах уезда, как и по всей стране, прокатилась волна митингов и собраний, на которых давалась клятва выступить на защиту родной земли. Между тем положение на фронте продолжало ухудшаться. Механизированные корпуса фашистов наступали со стороны Балви и Резекне. Сражаясь с многократно превосходящими силами противника, на Абрене отступали подразделения 181-й и 183-й стрелковых дивизий, группа курсантов Рижского пехотного училища, разрозненные части 27-й Армии под командованием Н. Э. Берзарина.
 |
Н. Э. Берзарин. |
Вечером 3 июля 1941 года задокументирован последний бой в районе бывшей погранзаставы Дрыкошки разведки пограничников под командованием начальника заставы лейтенанта Рогожникова и отступающей части РККА с превосходящими силами противника.
Вот как об этом вспоминал Н. И. Бравин: «Утром 4 июля после дежурства в военкомате я зашел в уком партии, где мне сообщили, что 5 июля в 16.00 часов от укома партии на уисполкомовской полуторке эвакуируются работники укома и уисполкома. Было сказано, что машина уходит с партдокументами и опоздавших ждать не будет… Уехали же мы где-то в 14.00, а следом уже в город вошли немцы…”. О событиях тех дней есть воспоминания и потомственного железнодорожника Петра Михайловича Беляева: “Семья должна была эвакуироваться вместе с семьями других железнодорожников, но весть о скором появлении немцев в городе не давала времени на обстоятельные сборы. Мать по-быстрому кое-как собрала узлы. На станции среди отъезжающих ходили разные слухи: где-то просочился десант, прошли немецкие танки. Заместитель военного коменданта успокаивал людей, обещая прибытие поезда из Острова в Пыталово для эвакуации. И он пришел — паровоз “щука” и два товарных вагона, которые могли вместить (да и то с трудом) военный и руководящий состав. Домой возвратись чуть ни бегом. Отец сказал матери: “Быстренько разбрасывай вещи”, а сам выбежал на улицу. Только успели разобрать вещи, отец зашел: а вот уже и гости — на переезде появилась немецкая танкетка. Остановилась и выпустила пулеметную очередь по бараку, в котором жили мы”. Так в жизнь Петра и его родителей в июле 1941-го вошла война.
При обороне ряда населенных пунктов оказали сопротивление наступающим немецким войскам бойцы Абренского истребительного батальона и бывшие рабочегвардейцы. Далее их путь лежал к Острову и Опочке.
В этом же направлении двинулись беженцы всех волостей как своего уезда, так и других уездов Латвии, комсомольцы и активисты Советской власти.
В конце 1980-х годов около католической церкви на Боковском кладбище в стеклянной бутылке были обнаружены документы Яниса и комсомольский билет Майги Янсонов из-под Риги, которые пытались уйти на восток.
 |
| Степан Рузгин. |
Не удалось это сделать из д. Сунево и Степану Рузгину, враг преградил путь под Опочкой. Тракторы, автомобили и другое имущество из Балтинавской МТС, где он работал до войны, пришлось облить бензином и сжечь. Он вернулся домой и объединил вокруг себя оставшихся активистов — жителей деревень Сидоренки, Лилево, Боково, Стульпино, Сунево.
